Анатолий открыл страницу, и они с Игорем не поверили своим глазам. Счётчики уже сравнялись, при этом счётчик Читина, вырос на какие-то несколько сотен голосов.

— Ну, за победу! — возвестил Юрий, глянув на экран, — всё-таки народовластие — великая вещь! До дна! — и уже тише, — А то когда начнётся стройка, нам снова будет не до этих маленьких радостей, — и совсем про себя, — ну что, Фи? Наверное, я не такой уж и потерянный.

— До дна! — подхватили друзья и подняли бокалы.

Михаил Рагимов

Синие птицы

Борт догорал. То, что это именно конвертоплан, догадаться было трудно. От приземления конструкция изрядно смялась. А потом еще взрыв и пожар…

Первая ЗУРка ударила в хвост, снеся напрочь балку, закружив тяжелую машину, такую надежную на бетоне взлетно-посадочной, и такую хрупкую, когда в нее врезается четыре килограмма взрывчатой начинки… Вторая ракета со всей капиталистической ненавистью вспорола десантный отсек беспорядочно кувыркающегося «конверта».

Смолин безуспешно пытался выровнять разваливающуюся машину под свист ветра в рваных ранах фюзеляжа и бессвязные крики оператора… Время ускорилось и замедлилось одновременно. А серо-красное каменное разноцветье ущелья становилось все ближе…

Засаду подготовили качественно, будто знали на какой высоте пойдет дежурный «конверт». Стреляли не обычным «Стингером», которых в этих горах еще с тридцатых множество осталось. Нет, ударили чем-то куда более новым и хитрым. Ни тепловые ловушки, отстреливающиеся, чуть почуяв легкое касание вражеского взгляда, ни «Береза-4СМ», которая сводит с ума любую электронику, даже самую защищенную, не спасли. Майор успел увидеть две дымные спирали, свалиться в противоракетный маневр не хватило ни времени, ни высоты. Да и какой высший пилотаж на «конверте»?.. Хорошо, поисковая группа высажена. Ребята основную часть диверсантов взяли, с юга донеслись звуки короткой перестрелки, да на оперативной волне потоком лился «белый шум» — верный признак усиленных шифрованных переговоров…

Его выручил лётный комбинезон-«хамелеон», смягчив удар мгновенно накачавшейся воздушной прослойкой. Майор осмотрелся. Слева виднелись оранжевые пятна, плохо различимые сквозь черноту копоти. Ну да, всё верно. При таком падении комбез автоматически включает оранжевый цвет, различимый даже сквозь листву.

Вот только экипажу это помогло слабо. Совсем даже не помогло. Гудящая волна пламени после взрыва баков мало что оставила и от бортинженера, и от оператора. Не повезло ребятам.

Смолин попробовал подняться, и понял, что и ему не особо повезло. Позвоночнику, похоже, хана — ноги не ощущаются и не шевелятся. Левая рука сломана — ткань угловато встопорщена костями. Встроенная в «хамелеон» аптечка, чуя умными датчиками состояние пилота, старательно пичкала противошоковыми и прочей химией. Даже голова была звонкой и ясной. Впрочем, майор предпочел бы свалиться в беспамятство. Когда ты без сознания, ожидание куда проще. Догонять — плевое дело. А вот ждать, действительно, тяжело.

Особенно зная, что у «617-го» левый движок снят под замену, а «616-й» у соседей. То ли показательные выступления, то ли еще какой «балет» планируется. В отряде особого назначения охраны СБЗ на сегодняшнее утро оставался единственный «летучий» борт. Тот самый, что чадит жирным вонючим дымом. Разве что китайские товарищи «крокодила» своего поднимут, на котором двадцать лет назад по Синьцзяну мятежных уйгуров гоняли….

Но ждать надо. Помощь придет в любом случае. SOS пошел по всем каналам связи. Но вот когда, хрен ту помощь знает. Пока свяжутся, пока согласуют, пока взлетят, пока выйдут по координатам. А у товарища Смолина, хоть он и не железный, ресурс кончается. И по личному «комму», что пригрелся в кармане разгрузки, в отряд дежурному не позвонить — «Спица» забивает нужный диапазон наглухо.

Почти беззвучно догорали обломки. Над жаром возникло марево, причудливо прозрачно-миражное. Казалось, погибшие ребята живы и пытаются встать. Но всё никак не выходит…

Проект сети станций безракетного запуска, в просторечие — «Спица» (иначе и не назовешь тонкую серебристую иглу, возносящуюся за облака), был международным. Такой размах в одиночку не вытянуть. Десять станций в планах! От экватора до Заполярья. А первая здесь, на Памире. Оттого и столько желающих эту самую «Спицу» уронить. Ведь кто откажется навредить сотрудничеству стольких стран? Понятно, что в случае провала программы, Союз с Китаем и Индией пожмут плечами и возьмутся за что-нибудь иное. Не менее масштабное и грандиозное. Но вот той же Швеции, к примеру, в следующей задумке места может и не достаться. А ничто так не сближает, как совместный труд. И о людях можно сказать, и о государствах. А Швеция нужна. Даже не союзником, а хотя бы дружественным нейтралом. О союзничестве потом разговор будет…

Вообще, по мнению майора Смолина, заместителя командира 3-го авиаотряда ОСНАЗ, за охрану подобного объекта отвечать должен кто-то один. Хрен с ними, пусть индусы даже! Посадят за каждый камешек туга-душителя с шелковым платком-румалом в руках, кинжалом в зубах и бесшумной «Кхандой» на коленях. И ни один враг не пройдет! Даже самый хитрый и матерый. Но это в мечтах. А на деле — разбивка на четыре сектора и коллективное принятие всех важных решений. Как говорил старый знакомый, капитан Национальной Народной Армии Рихард Швальбе: «Вельт Политик — это не шубу в трусы заправлять! Логика иная. Не менее дурацкая.»

Диверсионной группе помогал кто-то в хороших чинах. Его, конечно, найдут. очень уж очевидно содействие изнутри. Но сегодня ночью АЭС, от которой на «Спицу» шло процентов сорок энергии, спасла случайность. Патруль, зашедший чуть дальше обычного маршрута, погиб всем составом. Но сигнал тревоги в эфир ушел. И завертелось. Вражины, сообразив, что дело не выгорит, стали уходить. Точно по стыку советского и китайского секторов. Очевидно рассчитывали, что пока командующие будут выяснять кому ловить, под шумок затеряться. Но снова нарвались. На это раз, на пограничников. От наряда диверсанты кое-как отбились, потеряв двоих убитыми и нескольких раненными. Но их уже вели.

В десантный отсек МиК-14 помещается одиннадцать десантников. Если они советские. Китайцев набилось человек пятнадцать. Сергеич всё хмурился — потянет ли «конверт» в разреженном воздухе с таким перегрузом. С хрипом-всхлипом, но потянул. Высадили отсекающую группу и потянули обратно… То ли порапол перестал действовать, то ли организм сам по себе начал сдавать, но голова потяжелела. Мысли стали медленными и тягучими….

Медленно-тягуче тянулась в стакан коричневая струйка. Стакан был правильный, граненый и старинный на вид. Видимо завезенный на остров еще в Карибский Кризис. И, судя по одухотворенному лицу бармена — истинное сокровище, которое не достают из тайных мест для кого попало. Но они-то «кем попало» точно не были! Молодые лейтенанты были лучшими. Впрочем, это чувство естественно, когда тебе всего двадцать два года, и ты еще не отучился коситься на новенькие звездочки на своих полевых погонах. На золотом шитье они смотрелись бы куда лучше! Но и на не успевшем выгореть под жарким солнцем камуфляже выглядели убедительно и весомо!

— Мы с советскими товарищами всегда были братьями! Вы нас не оставили в беде и вернулись! — очень серьезно и на весьма неплохом русском сказал смуглый бармен, поставив рядом с полным стаканом три бокала и еще одну бутылку рома. Бутылка блестела черным пузатым боком и вообще выглядела крайне вызывающе. — И поэтому, компаньерос, нам надо выпить за дружбу! И за удачу в делах! — подмигнул кубинец, заметив, куда так внимательно смотрят молодые летчики. — Хотя такие блестящие офицеры просто обязаны ловить удачу за хвост! — и громко засмеялся, не забыв наполнить все емкости.

По местной жаре, даже пятьдесят грамм алкоголя надежно кружили головы непривычных к выпивке лейтенантов. А уж взгляды кубинок, их шоколадно-белозубые улыбки… Нужна парням удача. Пусть солнце греет, а не обжигает, пусть только в баре и кружится голова. Это пройдет. удача с нами — без нее местных хлопцев-курсантов не научить летать. Горячие, так и норовят вколотиться стеклянным лбом учебного МиК-8 в белоснежный песок пляжей у полигона.